Неточные совпадения
— Не обращайте внимания, — сказала Лидия Ивановна и легким движением подвинула стул Алексею Александровичу. — Я замечала… —
начала она что-то, как в комнату вошел лакей с письмом. Лидия Ивановна быстро пробежала записку и, извинившись, с чрезвычайною быстротой написала и отдала ответ и вернулась к столу. — Я замечала, — продолжала она начатый разговор, — что Москвичи, в особенности
мужчины, самые равнодушные к религии люди.
Войдя в залу, я спрятался в толпе
мужчин и
начал делать свои наблюдения. Грушницкий стоял возле княжны и что-то говорил с большим жаром; она его рассеянно слушала, смотрела по сторонам, приложив веер к губкам; на лице ее изображалось нетерпение, глаза ее искали кругом кого-то; я тихонько подошел сзади, чтоб подслушать их разговор.
Вот выходят одна девка и один
мужчина на середину и
начинают говорить друг другу стихи нараспев, что попало, а остальные подхватывают хором.
Мазурка клонилась к концу: несколько пожилых
мужчин и дам подходили прощаться с бабушкой и уезжали; лакеи, избегая танцующих, осторожно проносили приборы в задние комнаты; бабушка заметно устала, говорила как бы нехотя и очень протяжно; музыканты в тридцатый раз лениво
начинали тот же мотив.
Пока ее не было, ее имя перелетало среди людей с нервной и угрюмой тревогой, с злобным испугом. Больше говорили
мужчины; сдавленно, змеиным шипением всхлипывали остолбеневшие женщины, но если уж которая
начинала трещать — яд забирался в голову. Как только появилась Ассоль, все смолкли, все со страхом отошли от нее, и она осталась одна средь пустоты знойного песка, растерянная, пристыженная, счастливая, с лицом не менее алым, чем ее чудо, беспомощно протянув руки к высокому кораблю.
«Интересно: как она встретится с Макаровым? И — поймет ли, что я уже изведал тайну отношений
мужчины и женщины? А если догадается — повысит ли это меня в ее глазах? Дронов говорил, что девушки и женщины безошибочно по каким-то признакам отличают юношу, потерявшего невинность. Мать сказала о Макарове: по глазам видно — это юноша развратный. Мать все чаще
начинает свои сухие фразы именем бога, хотя богомольна только из приличия».
— Разве я вам мешаю? — спросила она, посмотрев на
мужчин. — Я
начала понимать политику, мне тоже хочется убить какого-нибудь… министра, что ли.
Клим
начал смотреть на Нехаеву как на существо фантастическое. Она заскочила куда-то далеко вперед или отбежала в сторону от действительности и жила в мыслях, которые Дмитрий называл кладбищенскими. В этой девушке было что-то напряженное до отчаяния, минутами казалось, что она способна выпрыгнуть из окна. Особенно удивляло Клима женское безличие, физиологическая неощутимость Нехаевой, она совершенно не возбуждала в нем эмоции
мужчины.
Дамы
начали смеяться и перешептываться; некоторые из
мужчин улыбались; готовился опять взрыв хохота, но в эту минуту в комнате раздалось в одно время как будто ворчанье собаки и шипенье кошки, когда они собираются броситься друг на друга. Это загудели часы.
Еще на год отодвинулось счастье! Обломов застонал болезненно и повалился было на постель, но вдруг опомнился и встал. А что говорила Ольга? Как взывала к нему, как к
мужчине, доверилась его силам? Она ждет, как он пойдет вперед и дойдет до той высоты, где протянет ей руку и поведет за собой, покажет ее путь! Да, да! Но с чего
начать?
— Уж хороши здесь молодые люди! Вон у Бочкова три сына: всё собирают
мужчин к себе по вечерам, таких же, как сами, пьют да в карты играют. А наутро глаза у всех красные. У Чеченина сын приехал в отпуск и с самого
начала объявил, что ему надо приданое во сто тысяч, а сам хуже Мотьки: маленький, кривоногий и все курит! Нет, нет… Вот Николай Андреич — хорошенький, веселый и добрый, да…
Я слышал от развратных людей, что весьма часто
мужчина, с женщиной сходясь,
начинает совершенно молча, что, конечно, верх чудовищности и тошноты; тем не менее Версилов, если б и хотел, то не мог бы, кажется, иначе
начать с моею матерью.
Надо сказать, что и
мужчины достойны этих леди по красоте: я уже сказал, что все,
начиная с человека, породисто и красиво в Англии.
На одном берегу собралось множество народа; некоторые просили знаками наших пристать, показывая какую-то бумагу, и когда они пристали, то корейцы бумаги не дали, а привели одного
мужчину, положили его на землю и
начали бить какой-то палкой в виде лопатки.
В продолжение десяти лет она везде, где бы она ни была,
начиная с Нехлюдова и старика-станового и кончая острожными надзирателями, видела, что все
мужчины нуждаются в ней; она не видела и не замечала тех
мужчин, которые не нуждались в ней. И потому весь мир представлялся ей собранием обуреваемых похотью людей, со всех сторон стороживших ее и всеми возможными средствами — обманом, насилием, куплей, хитростью — старающихся овладеть ею.
Все люди, с которыми она сходилась, — женщины — старались через нее добыть денег,
мужчины,
начиная с старого станового и до тюремных надзирателей, — смотрели на нее как на предмет удовольствия.
— Сын у меня около тамошних мест в пограничном городе службу
начал, — говорит Любягин, — так он сказывал, что пречудной эти китайцы народ.
Мужчины у них волосы в косы заплетают, длинные-предлинные, точно девки у нас.
[В первые десять лет с
начала морской перевозки, с 1879 по 1889 г., на пароходах Добровольного флота было перевезено каторжных
мужчин и женщин 8430 и добровольно следовавших за ними членов их семейств 1146.]
— Гениальная мысль! — подхватил Фердыщенко. — Барыни, впрочем, исключаются,
начинают мужчины; дело устраивается по жребию, как и тогда! Непременно, непременно! Кто очень не хочет, тот, разумеется, не рассказывает, но ведь надо же быть особенно нелюбезным! Давайте ваши жеребьи, господа, сюда, ко мне, в шляпу, князь будет вынимать. Задача самая простая, самый дурной поступок из всей своей жизни рассказать, — это ужасно легко, господа! Вот вы увидите! Если же кто позабудет, то я тотчас берусь напомнить!
Исполнение своего намерения Иван Петрович
начал с того, что одел сына по-шотландски; двенадцатилетний малый стал ходить с обнаженными икрами и с петушьим пером на складном картузе; шведку заменил молодой швейцарец, изучивший гимнастику до совершенства; музыку, как занятие недостойное
мужчины, изгнали навсегда; естественные науки, международное право, математика, столярное ремесло, по совету Жан-Жака Руссо, и геральдика, для поддержания рыцарских чувств, — вот чем должен был заниматься будущий «человек»; его будили в четыре часа утра, тотчас окачивали холодной водой и заставляли бегать вокруг высокого столба на веревке; ел он раз в день по одному блюду; ездил верхом, стрелял из арбалета; при всяком удобном случае упражнялся, по примеру родителя, в твердости воли и каждый вечер вносил в особую книгу отчет прошедшего дня и свои впечатления, а Иван Петрович, с своей стороны, писал ему наставления по-французски, в которых он называл его mon fils [Мой сын (фр.).] и говорил ему vous.
— Ты давно здесь? — спросил он, прихлебывая пиво. Он чувствовал смутно, что то подражание любви, которое сейчас должно произойти, требует какого-то душевного сближения, более интимного знакомства, и поэтому, несмотря на свое нетерпение,
начал обычный разговор, который ведется почти всеми
мужчинами наедине с проститутками и который заставляет их лгать почти механически, лгать без огорчения, увлечения Или злобы, по одному престарому трафарету.
— Это верно, — согласился князь, — но и непрактично:
начнем столоваться в кредит. А ты знаешь, какие мы аккуратные плательщики. В таком деле нужно человека практичного, жоха, а если бабу, то со щучьими зубами, и то непременно за ее спиной должен торчать
мужчина. В самом деле, ведь не Лихонину же стоять за выручкой и глядеть, что вдруг кто-нибудь наест, напьет и ускользнет.
Проснувшись на другой день поутру ранее обыкновенного, я увидел, что мать уже встала, и узнал, что она
начала пить свой кумыс и гулять по двору и по дороге, ведущей в Уфу; отец также встал, а гости наши еще спали: женщины занимали единственную комнату подле нас, отделенную перегородкой, а
мужчины спали на подволоке, на толстом слое сена, покрытом кожами и простынями.
— Герои романа французской писательницы Мари Коттен (1770—1807): «Матильда или Воспоминания, касающиеся истории Крестовых походов».], о странном трепете Жозефины, когда она, бесчувственная, лежала на руках адъютанта, уносившего ее после объявления ей Наполеоном развода; но так как во всем этом весьма мало осязаемого, а женщины, вряд ли еще не более
мужчин, склонны в чем бы то ни было реализировать свое чувство (ну, хоть подушку шерстями
начнет вышивать для милого), — так и княгиня наконец
начала чувствовать необходимую потребность наполнить чем-нибудь эту пустоту.
Плотники при этом
начали креститься; в народе между старух и женщин раздался плач и вопль; у всех
мужчин были лица мрачные; колокол продолжал глухо прозванивать, как бы совершая себе похоронный звон.
Допросы отбирать Вихров
начал в большой общественной избе — и только еще успел снять показание с одного
мужчины, как дверь с шумом распахнулась, и в избу внеслась какой-то бурей становая.
Солнце
начинало уже садиться, хороводы все громче и громче принимались петь; между женщинами стали появляться и
мужчины.
— Мать ты моя, Палагея Евграфовна! —
начала она рапортовать. — Не узнаю я моей квартиры, не мой дом, не мои комнаты, хоть вон выходи. Что-что у меня до этого дворянин-помещик стоял — насорил, начернил во всех углах; а у этого, у моего красавчика, красота, чистота… прелесть, прелесть
мужчина!
Оттого и говорят, что между
мужчиной и женщиной нет и не может быть дружбы, что называемое дружбой между ними — есть не что иное, как или
начало, или остатки любви, или, наконец, самая любовь.
Если же члены не захотят меня слушать, то разойдемся в самом
начале, —
мужчины чтобы заняться государственною службой, женщины в свои кухни, потому что, отвергнув книгу мою, другого выхода они не найдут.
— Почти, — произнес с усмешкой частный пристав, — и чтобы оправдать полицию, я должен
начать издалека, — года два тому назад в Лефортовской части устроился и существовал так называемый Евин клуб, куда, понимаете, не
мужчины приглашали дам, а дамы
мужчин, которые им нравились; клуб этот, однако, по предписанию из Петербурга, был закрыт; но на днях господин Тулузов в прошении своем объяснил, что Евин клуб снова открылся.
Здесь я не могу не заметить, что сия почтенная дама с течением годов все более и более
начала обнаруживать смелости и разговорчивости с
мужчинами и даже позволяла себе иногда весьма и весьма вольные шутки, что происходило, конечно, потому, что кто же по летам и наружности gnadige Frau мог ее заподозрить в чем-нибудь?!
Но в Сарапуле сел на пароход толстый
мужчина, с дряблым, бабьим лицом без бороды и усов. Теплая длинная чуйка и картуз с наушниками из лисьего меха еще более усиливали его сходство с женщиной. Он тотчас же занял столик около кухни, где было теплее, спросил чайный прибор и
начал пить желтый кипяток, не расстегнув чуйки, не сняв картуза, обильно потея.
Тогда она сама
начинала рассказывать ему истории о женщинах и
мужчинах, то смешные и зазорные, то звероподобные и страшные. Он слушал её со стыдом, но не мог скрыть интереса к этим диким рассказам и порою сам
начинал расспрашивать её.
Женщины кончили игру раньше
мужчин, потому что Базунова
начала выигрывать, а Смагина рассердилась на это и закапризничала.
— Как тебе сказать, Олеся? —
начал я с запинкой. — Ну да, пожалуй, мне это было бы приятно. Я ведь много раз говорил тебе, что
мужчина может не верить, сомневаться, даже смеяться, наконец. Но женщина… женщина должна быть набожна без рассуждений. В той простой и нежной доверчивости, с которой она отдает себя под защиту Бога, я всегда чувствую что-то трогательное, женственное и прекрасное.
— Мелюдэ… Физиологи делают такой опыт: вырезают у голубя одну половину мозга, и голубь
начинает кружиться в одну сторону, пока не подохнет. И Мелюдэ тоже кружится… А затем она очень хорошо сказала относительно подлецов: ведь в каждом из нас притаился неисправимый подлец, которого мы так тщательно скрываем всю нашу жизнь, — вернее, вся наша жизнь заключается в этом скромном занятии. Из вежливости я говорю только о
мужчинах… Впрочем, я, кажется, впадаю в философию, а в большом количестве это скучно.
Спустившись, мы остановились у подъезда и
начали наблюдать, как съезжается избранная публика, те счастливцы, у которых были билеты. Большинство являлось в собственных экипажах. Из карет выходили разряженные дамы, офицеры, привилегированные
мужчины. Это был совершенно особенный мир, который мы могли наблюдать только у подъезда. У них были свои интересы, свои разговоры, даже свои слова.
— Это она тебя подвинчивает, — объясняла Аграфена Петровна. — Все женщины так делают, когда
начинают сомневаться в
мужчине… Значит, Анжелика дорожит тобой.
Скоро из брагинских горниц народ
начал отливать, унося с собою купленные вещи. Женщины тащили узлы с платьем, посуду, разный хлам из домашности, а
мужчины более тяжелые вещи. Подрядчик мигнул знакомым мастеровым, а те весело подхватили ореховую мебель, как перышко, — двое несли диван, остальные — кресла и стулья. Гордей Евстратыч провожал их до дверей и даже поздравил подрядчика с покупочкой.
Злые языки
начали звонить. Про Квашнина еще до его приезда ходило на заводе так много пикантных анекдотов, что теперь никто не сомневался в настоящей причине его внезапного сближения с семейством Зиненок. Дамы говорили об этом с двусмысленными улыбками,
мужчины в своем кругу называли вещи с циничной откровенностью их именами. Однако наверняка никто ничего не знал. Все с удовольствием ждали соблазнительного скандала.
Подали кофе. Молодая молча села к столу и
начала разливать черную влагу, как-то особенно округляя обнаженные до локтей руки.
Мужчины подошли к столу, молча сели, толстый взял чашку и вздохнул, сказав...
Тихон, видите, наслышан от кого-то, что он «тоже
мужчина» и потому должен в семье иметь известную долю власти и значения; поэтому он себя ставит гораздо выше жены и, полагая, что ей уж так и бог судил терпеть и смиряться, — на свое положение под
началом у матери смотрит как на горькое и унизительное.
Потом, вижу,
начинает мой
мужчина пробираться к выходу и вдруг… исчез!
Один из купцов, самарский миллионер,
мужчина здоровеннейший,
начал бить в каюте посуду и буянить так, что ко мне прибежали собутыльники с просьбой утихомирить «его степенство».
Полюбить, сойтись с
мужчиной — это значит
начать новую жизнь, а по-моему, это ничего не значит.
— Я не видела, не знаю, но говорят, что вы,
мужчины, еще в детстве
начинаете с горничными и потом уже по привычке не чувствуете никакого отвращения. Я не знаю, не знаю, но я даже читала… Жорж, ты, конечно, прав, — сказала она, подходя к Орлову и меняя свой тон на ласковый и умоляющий, — в самом деле, я сегодня не в духе. Но ты пойми, я не могу иначе. Она мне противна, и я боюсь ее. Мне тяжело ее видеть.
Их заступничество почему-то всегда было неприятно Евсею, Анатолий же впадал в раздражение,
начинал толкать и щипать его, вызывая на драку. Некоторые из
мужчин советовали...
Словом, благодаря настоящей своей жизни, она с каждым днем худела, старелась и, к ужасу своему,
начала ожидать, что скоро, пожалуй, совсем перестанет нравиться
мужчинам.
Елена проворно вышла, прошла весь большой сад, всю Каменку, но ни в
начале ее, ни в конце не нашла князя. Шедши, она встречала многих
мужчин и, забыв всякую осторожность, ко всем им обращалась с вопросом...